— Существует мнение о том, что синдром отличника Это достаточно опасная позиция, потому что ребята стремятся не к знаниям, а к хорошему отношению со стороны учителей и окружающих. Это на самом деле так?
— Сложный вопрос… Синдром отличника является ведь по сути стратегией. Да, знания как таковые в этой стратегии обесцениваются, но это же делает ребёнка успешным. А в общем, отличник отличнику — рознь. Есть ребята, у которых такой синдром действительно имеется, то есть им нужна пятерка любой ценой. А есть действительно умные ребята, которые иногда получают и четвёрки, и тройки, но своими знаниями выходят в итоге на «отлично». Я могу вам ещё через олимпиадное обществознание пояснить. Есть такая «теория девиации» американского социолога Роберта Мертона. Она предполагает, что девиация, то есть отклонение от социальной нормы, возникает тогда, когда инструментальные цели и задачи, которые приняты в обществе, перестают соответствовать друг другу. И отличник, который стремится им быть просто потому, что ему прямо очень-очень надо, по сути он в этом плане ритуалист с синдромом девиации. Потому что он отказывается от общественно принятой цели — получения знаний — ради внешнего результата. Он умеет приспосабливаться, выслуживаться. Таких называют конформисты. Вроде бы это плохо, да? Но с другой стороны, казалось бы, школе хорошо, у неё есть отличник или отличница, ребёнку тоже вроде бы неплохо. Но всё же самое отвратительное, что есть в этой ситуации, — это тот факт, что ребенок теряет разнообразие социальных контактов. Теперь возьмём отличника, у которого совпадают и цели, и средства их достижения. Такой ребёнок очень выделяется на общем детском фоне, потому что он новатор, он стремится не к тому, что важно у сверстников, а к тому, что важно с какой-то другой точки зрения.

— Скажите, а кому сложнее приспособиться — трудному подростку или одарённому?
— Сложно по-разному. Трудному подростку проще приспособиться в самой структуре подростковой, ведь он для сверстников, скажем так, привлекателен, потому что показывает самую опасную форму подростковости — бунт. Но ему при этом трудно приспособиться с точки зрения других социальных структур. Одарённый же подросток, как мы выяснили, «не от мира сего». Ему будет трудно приспособиться позже, потому что когда он выйдет в реальную жизнь, произойдет крушение неких его идеалов. В общем, ребёнку с повышенным адреналином всегда сложнее. На его пути ожидаемо больше проблем.

— Вернемся к олимпиадам. Как вы считаете, дает ли участие в них инструментальные знания, те, которые можно применять на практике?
— Смотря для какой задачи. Потому что, с одной стороны, олимпиадник может сам себя потом проявить, например, на рынке подготовки к олимпиадам. Многие ребята-олимпиадники подрабатывают на младших и средних курсах в университете. Для них это реальная «денежка», которую они могут заработать. С этой точки зрения получается, что да, олимпиада даёт инструментальные знания. По большому же счету, реально практических знаний, которые можно потом применить непосредственно в работе, олимпиада, думаю, не даёт. Но она даёт больше — так называемые «мягкие навыки», умение найти какие-то нестандартные способы, «свои» варианты решения задач, причем повышенной сложности. Это дорогого стоит во взрослой жизни.